Чем вы занимались до путешествия?
У нас была стандартная жизнь, но нам нравилось. Работали стратегами в рекламном агентстве «ББДО», где и познакомились. Работа занимала большую часть времени, она была вектором. Если работы много, то занимались только ею. Если поменьше, то ходили на лыжах, бегали, плавали в Олимпийском.

Не страшно было делать такой перерыв в работе?
Главный вопрос в слове «перерыв». Перерыв делать не страшно. Всегда можно вернуться, пусть в другое место или на другую должность. Но мы не хотели делать перерыв, мы хотели сменить профессию, уйти из рекламы. Путешествие — первый шаг. Было ощущение апокалипсиса: старая жизнь заканчивается, а дальше пустота.

Еще паниковали из-за денег. Страшно было от мысли, что на карточку перестанут регулярно приходить средства и придётся жить только на сбережения. Казалось, мы что-то не учтём, деньги закончатся или карты украдут.

Чья идея была отправиться в поездку и почему? Какое было состояние накануне?
Состояние было не очень. Аня приезжала с работы ночью на такси. В какой-то момент это переросло в режим 24/7. Задачи были интересные, команда классная, но Аня упарывалась. Было ощущение, что срочно нужен перерыв — просто отдыхать и лежать какое-то время.

У меня энергии было побольше. Я предложил волонтёрить: зачем просто лежать, если можно добавить смысла в отдых. Аня отреагировала негативно — любой труд воспринимала как работу, а хотелось просто лежать. Но когда начали готовиться, потребность отдохнуть переросла в потребность чему-то учиться. Когда ищешь программы, встречаешь новые слова и понимаешь, как много есть разных занятий. Это вдохновляет и успокаивает.

Как долго планируете путешествовать и в каких странах?
Мы уехали после свадьбы в мае и единственное условие — вернуться к Новому году. Иначе нас потом не примут обратно в семью. Итого получается 8 месяцев, из них запланирована у нас половина. Уже были в Японии, Норвегии, Уганде и Эквадоре, а сейчас в Канаде. Пока не знаем, что будет с нами дальше.

Как составляли маршрут, от чего отталкивались?
Было два критерия, по которым мы выбирали направления: чем будем заниматься и в какой стране. При этом занятие и место должны быть равнозначными. В Америку убирать улицы или подметать хостелы мы не полетим.

Мы купили ватман, выписали страны, где хотим побывать, месяца. И клеили стикеры. Радовались, что у нас все сходится. Получался плавный, логичный маршрут с короткими перелетами. Но визы нам очень сильно поправили все планы. Оказалось, хрен ты полетишь в Японию, если у тебя нет работы. На визу податься можно только со справкой и вылететь надо сразу, как получил визу, так как действительна она месяц.

После поправки на визы план стал выглядеть абсолютно рандомно. И мы не учитывали, что в каких-то странах не сможем найти работу. Кто-то отказывал, кто-то не отвечал. Были и страны, где в выбранный нам период просто нет работы. Как в Намибии летом, например, или Иране.

Помимо этого, у каждого была страна мечты. Я занимаюсь карате и мечтал побывать в Японии. Ане в Африку хотелось в первую очередь, как любителю Короля Льва. Эти галочки уже поставлены. Ещё очень хотим в Латинскую Америку, в Канаду.

Я знаю, что вы решили не работать весь этот год. Почему? Вы вполне могли бы работать удаленно?
Мы не хотим. Мы очень много работали до этого: брали фриланс, чтобы заработать максимальное количество денег. Идея в том, чтобы больше не заниматься тем, что мы делали до этого, а научиться делать что-то новое.

И ты просто не можешь делать презентации после того, как накормил 43 собаки, помыл 50 вольеров и притащил 200 килограмм бананов. Мы недооценивали физический труд — его очень сложно с чем-то совмещать.

Если деньги закончатся, мы пойдём просить работу. Но пока в бюджете — не будем.

Сколько денег вы накопили на поездку?
Два миллиона на двоих. Это огромный запас денег для параноиков вроде нас и сильно больше, чем нужно на самом деле. Мы считали бюджет исходя из ситуаций, что в Уганде обязательно собьёт машина и нужны будут деньги, чтобы собрать нас по кусочкам. Максимальный уровень паранойи.

В эту сумму входит ещё «несгораемый запас» около 400 тысяч на 3 месяца жизни в Москве после путешествия. Сейчас мы понимаем, что можно в два раза меньше денег брать. Даже в 500 тысяч на человека на год можно уложиться. Самое дорогое это билеты и те несколько выходных, когда мы путешествуем. Обычно мы работаем неделю, тратим максимум 100$. А потом за два дня поездок спускаем 1500$.

Сложно было найти места для волонтёрства? Через какие сайты искали?
Вообще несложно. Искали на любимом «Воркэвей». Сервис, где двадцать тысяч человек ищут помощников. Вырастить ребенка, вырастить козу, построить дом. Главное — победить конкуренцию за место.

Сайт существует давно и пользуется популярностью в Европе и Америке. Там много опытных волонтёров с кучей отзывов. И есть мы: только что зарегистрировались, ничего, кроме презентаций, делать не умеем. Человеку, например, нужно роды у козы принять. Попробуй убеди его, что стратег из рекламного агентства в Москве может помочь ему с этой задачей.

Как сделать классный профиль?
Мы сняли глупое, но смешное видео, где разрушали мифы про нас, как пару, и про русских вообще. В нем мы боролись с возможными барьерами. Нам казалось, что нас не будут брать так как мы пара и это может повлиять на качество работы.

Снять видео оказалось хорошей идеей — это больше, чем делают остальные волонтеры. У самых крутых — профессиональные фото, где они кормят морских котиков и строят дома. Таких у нас не было, но мы все равно старались подобрать фото, которые отражают способности или спортивные увлечения, а не просто кадры на фоне водопада. Важно показать, что ты можешь быть полезен.

В навыки записывали всё по-максимуму. Надо пересмотреть всё, что ты можешь делать. Умеешь печь круассаны — пиши. Это клёвый навык, многих подкупает. Только учитывай, что приготовить их могут попросить на 35 человек. Плюс мы сходили на курс «Красного креста» и записали в профиль, что умеем оказывать первую помощь.

Сопроводительные письма писали?
Мы писали огромные трогательные письма. Но это было зря, такие письма мало кого интересуют. Длинные тексты даже не читают, хосты сразу смотрят на профиль и фото. Письмо должно быть грамотно составлено и показывать, что ты изучил профиль и задачи.

Даже когда писали нескольким людям сразу, старались делать письма максимально персонализированными. «Ваш проект Х нам близок, потому что мы всегда мечтали мыть собак». Людям нравится, что ты прочел всё, что они сами так долго писали.

С некоторыми у нас были видеоинтервью. Мы немного переживали — английский на тот момент был достаточно слабый. Но со временем страх прошёл.

Сильных преград в поиске работы не было, но усилия нужно приложить. Плюс упорство и уверенность.

Хосты всегда дают и еду, и жильё?
Мы искали таких, которые предоставляю еду и жильё, так как не хотели тратить на это накопленные деньги. Только в Эквадоре мы заплатили по 150$ за месяц с каждого за еду.


На какие условия жилья стоит рассчитывать?
И жилье, и еду предоставляют по-разному. Это может быть дом с видом на океан и еда от шеф-повара... или крошечная палатка и голод. Но ты можешь выбирать: на «Воркэвей» есть фотографии с описанием и отзывами. У нас было 4 разных случая.

В Японии возмещали деньги за еду, вино и пиво

Грег дал нам отдельный дом с видом на океан и возмещал расходы в супермаркете, включая вино и пиво. Мы были скромны: не покупали говяжью вырезку и не жарили стейки каждый вечер. Но питались хорошо и не в чем себе не отказывали.

В Норвегии кормили как королей

Лакшери опция была в Норвегии, где нам готовили еду три раза в день. И делал это шеф-повар, который кормил шведского короля. Он сейчас уже на пенсии (повар, не король; про короля не знаю). Микки нас баловал. Десерты, выпечка, креветки, свежайшая рыба из норвежского моря. Каждый приём пищи был событием. Особенно с учетом того, что туда мы приехали из Уганды, где была полнейшая задница и мы просто голодали.

В Уганде морили голодом

Хозяйка бросила нас и уехала, ничего не объяснив. Не было ничего, даже электричества, не считая малюсенькой лампы на кухне. Не было масла, не было соли. Горячей воды, естественно, не было тоже. Еду нам купили в первый день. Больше это не повторялось. Тогда мы впервые осознали, что такое голод. Спасали местные, которые привозили еду на мотоциклах. Мы им платили в три раза больше, а они спасали.

Жили в малюсенькой палатке месяц под проливными сезонными дождями. Палатка была хорошая, но не рассчитанная на такие ливни, несколько раз мы буквально плавали внутри.

В Эквадоре мы заплатили 150$ за еду и жилье

Мы жили и обедали в доме с другими волонтерами. Грязь, вонь — мы уже к этому на тот момент привыкли. В целом в доме была романтика — посреди джунглей, построенный первыми волонтерами двадцать пять лет назад.

Какую работу вам приходилось выполнять взамен? Были ли жесткие требования по уровню исполнения?

Мы боялись, что требования будут большие, но по факту никто от нас ничего не требовал. Обучаемости и английского было достаточно. Были те, кто приехал без английского — вот им было тяжело. Мало того, что ты ничего в самой сфере не понимаешь, но ты даже научиться не можешь.

В Японии занимались садоводством

Начали с Японии, там помогали 84-летнему дипломату из Австралии ухаживать за его огромной территорией на берегу океана. Сажали деревья, растения, косили газон. У Грега просто страсть к растениям. Территория в его собственности настолько огромная, что сам он не справляется. Его владения даже пешком трудно обойти, он ездил на машине.

Поначалу было тяжело, так как мы совсем не разбираемся в садоводстве. Мы не знали названий садовых инструментов даже по-русски. Первую неделю, когда просили принести какой-то предмет, это был полный позор. Аня просто приносила все, что помещалось в руки и надеялась, что среди цапок, лопаток, грабель будет нужный предмет. Не всегда угадывала, было стыдно. Работали по 5-6 часов на жаре, после работы хотелось лежать.

Однажды я посадил дерево прямо в пластиковом горшке. Мне сказали сажай — я и посадил. Я же не знаю, как у них там принято в садоводстве. Но всё это прошло за две недели, базовыми навыками за это время мы овладели.

В Уганде учили местных детишек английскому

Мы приехали к женщине, которая основала НКО (некоммерческая организация) в небольшом поселении, пытаясь улучшить уровень жизни и экологии. Она призывает местных перестать рубить деревья и глушить рыбу динамитом, и начать делать мед, сажать деревья. Мы думали, что будем вовлечены в этот проект. Сначала и правда немного помогали: сняли видео об этом месте, сажали деревья, устанавливали ульи, но по факту большую часть времени проводили с детьми.

В деревне была Изба-читальня, цель которой — занять детей, чтобы они не слонялись по ночам, а учили язык.

Дети в Уганде не знают так много базовых вещей: части тела, продукты, животные. Мы брали разные темы, попутно мотивируя детей говорить на английском. Думали, будет сложно, потому что никогда до этого не работали с детьми. Но оказалось, что они быстро всё впитывают, если им интересно. Поэтому придумывали разные игры: оригами-самолетики, крестики-нолики, даже театр теней смастерили из простыни.

В Норвегии ухаживали за охотничьими собаками

В Норвегии работали в питомнике для охотничьих собак: 42 собаки, включая многочисленных щенков, за которыми мы ухаживали вдвоем. Это было тяжело. Периодически помогали их дрессировать, ходили на охотничьи тренировки.

Всех надо накормить, выгулять, проконтролироать, что не сбегут и не подерутся (что не всегда удавалось). Было интересно увидеть охотничью индустрию и понять этих людей. Много было разговоров этического характера и обсуждений, как правильно добывать мясо честно с наименьшим количеством страданий.

В Эквадоре работали в центре реабилитации диких животных «Амазунико»

В Эквадоре узнали, как сложно возвращать обезьян, попугаев, тапиров в дикую природу. Никто до сих пор не знает, как это правильно делать.

Ребята, у которых мы жили, экспериментируют и пытаются понять, как стимулировать инстинкты и навыки, заложенные природой. Чтобы птицы перестали говорить и начали летать. Так много боли в том, чтобы содержать этих животных в неволе. И так как много усилий нужно, чтобы вернуть их обратно.

С языком не было проблем?
Когда так много меняешь сферы и людей, в какой-то момент перестаешь бояться говорить и спрашивать, как что называется. Один тур для двадцати британцев в Амазунике чего стоил. Полуторачасовая экскурсия с рассказами о нас и о животных. Самое сложное — ответить на их неожиданные вопросы. От «Когда умрет эта черепаха?» до «Чем питается тот, кто питается этим животным?». Можно заучить базу, но когда появляются вопросы — приходится импровизировать. Или бежать. Так мы тоже делали.

Как долго остаетесь в одном месте? Есть ограничения, на сколько минимум/максимум можно приехать?
Мы выбрали бессмысленную цифру один месяц. Нам казалось это очень много. Ни хрена подобного. Две недели нужно, чтобы въехать, что происходит. Две недели раскачиваешься, начинаешь предлагать идеи. И только ты начинаешь полноценно работать, приносить пользу, как пора уезжать. Это была наша большая ошибка. Конечно, если работаешь в хостеле, нянькой или присматриваешь за домом — можешь хоть на неделю поехать. Но мы выбрали сферы, где нужно учиться. В таких программах люди обычно едут на 3-6 месяцев.

Чем занимаетесь в свободное время?
В свободное время ведем блог — это много времени занимает.

Выходные стараемся объединять и куда-то съездить в конце месяца. В Уганде пять дней ездили по сафари и национальным паркам, в Японии ездили в Токио, в Норвегии на Лофотены, Северный полярный круг.

Нескольких дней конечно не хватает, чтобы посмотреть страну.

Другие волонтеры — они какие? Странники-бродяги, дауншифтеры или ребята с крутыми карьерами, как вы, которые решили взять перерыв?

Я бы разделил их на классных и не классных. Начнем с не классных.

Мы везде встречали ребят, у которых gap year: выпустились из школы и отправились год ничего не делать, тусоваться. Сама идея такого перерыва не негативная. Но ты не относишься к этому времени так, как мог бы, если у тебя до этого не было работы. Не ценишь, чему можешь научиться. Они так к этому и относятся: пока нет серьезной жизни/работы, можно кутить. Им не интересна сама работа, навыки.

В Эквадоре столько можно было интересного узнать про животных. А наши 10 волонтеров все время мечтали, что работа закончится и они пойдут бухать. Зачем для этого ехать в Эквадор??? Они ночью ходили за алкоголем через джунгли или вплавь. В такой компании скучали очень по людям из ББДО. Даже разговор не всегда можешь поддержать. Они не могут объяснить, для чего приехали. А мы к этому относимся очень особенно. Мы так долго старались, чтобы это сделать. И поэтому задевает, что для кого-то это не значит вообще ничего.

Но были и очень крутые люди. Которые тоже не получали ни копейки, но при этом делали очень много и очень осознанно. Мы у них многому научились. Например, Эвелин, 45 лет, медсестра из Голландии. Ей была очень интересна тема садоводства и она мечтала побывать в Японии. Она на велосипеде объездила весь регион, жила в палатке. Когда у человека есть бекграунд за решением поехать, а не просто наличие свободного времени и желание быть подальше от родителей, с ними интересно общаться.

Или Сеникс — биолог в Амазунике. Бесплатно построил там целую систему, благодаря биологическому образованию и опыту волонтерства в разных центрах реабилитации диких животных. А деньги заработал игрой на пианино.

Запомнился еще Иван из Чили. Ему чуть больше 50, он владелец компании, которая производит зубные щетки в Штатах. Дочери чуть больше 20, обычная жизнь. Но в отпуск он приехал в Эквадор и жил с нами в волонтерском доме. По-моему это тоже очень круто.

Расскажите про ваш самый позитивный опыт?

Все, что происходило в Эквадоре. Мы думали, что невозможно попасть в место, как Амазуника и получить такой опыт. Казалось, что возвращением животных в их среду занимаются только биологи и люди с экологическим образованием. В Амазунике был один биолог, один ветеринар, один менеджер и много студентов, которые планируют лечить животных. Они физически не могли обойти все четыре сотни животных. Мы были их глазами, руками, мозгами иногда. Сами животные были нереальные. Мы ухаживали за тапирами, коати, попугаями, обезьянами, кинкажу… Мы даже представить не могли, что будем так близко к таким животным.

Поразило, как в таком опасном месте, все круто организовано, автоматизировано. Через 3 дня ты уже точно знаешь, что делать. Везде инструкция по шагам с картинками. Любую задачу можно решить, не задавая вопросов. Чудо-менеджмента.

В Японии люди были очень дружелюбны. Не зная ни одного слова по-английский и не зная тебя, они всегда готовы помочь.

В Уганде было очень приятно видеть людей, которые искренне машут, улыбаются единственными светлокожим ребятам в деревне. И каждый раз зовут тебя по имени (улыбка в голосе Ромы). Это было невероятно. Темнота, странные звуки, странные деревья, оранжевая дорога. При этом совсем не чувствуешь себя в опасности, а наоборот.

А про негативный опыт расскажете?
У Ани другие впечатления от Уганды. Да, все улыбаются, но вокруг разруха, болезни. Похороны в нашей деревне были два раза в неделю. Очень много детей, у которых нет ни еды, ни одежды, ни надежды, что это когда-то изменится. И все потому, что никто не работает. Мы не видели никаких попыток улучшить положение вокруг. Побывать в месте, где все вот так в 2019 году это необычный опыт, но Аню все это очень злило и расстраивало. Хотелось начать кричать, чтобы они сосчитали сколько там у них детей, начали использовать презервативы, мыть руки и так далее.

И то, как нас бросил хост в Уганде, тоже было очень обидно. Вернулась она через две недели. Да, у нее были на то причины — умер близкий друг от удара молнии, ребенок заболел малярией. Мы приехали в самый ужасный период в ее жизни. Мы не могли ее винить, у нее не было на нас времени. Но при этом мы находились в полном дерьме. Ни спичек, ни еды, ни жилья, ни задач. Мы хорошо самоорганизовались, сблизились с местными. Но само ощущение, что ты едешь к кому-то обмениваться опытом, а оказываешься один, без базовых вещей вроде спичек.

Еще выбила из колеи лихорадка Денге, которую я подхватил в Эквадоре. Обычно она проходит за 2 дня, но я пролежал десять. Было страшно. В больнице под москитной сеткой, с капельницей и температурой сорок один. Ты просто устаешь от постоянной головной боли, скачков температуры. Мы потеряли из-за этого билеты на Галапагосские острова. Было очень неприятно.

И случилось это сразу после другой неприятной ситуации.

В Амазунике есть крупные животные — тапиры. Что-то среднее между бегемотом, слоном и телёнком. Внешне не выглядит огромным, но весит до 300кг. Один из них сбежал из вольера. Аня пошла их кормить вместе с биологом и менеджером. И тапир напал на них. По счастливой случайности Аня не получила никаких травм, но шок был огромный. На её глазах огромное дикое животное собиралось убить человека. Очень помогло то, что мы закончили курсы первой помощи. Там мы репетировали подобные ситуации, когда люди кричат, а тебе нужно с ними что-то делать. С точки зрения эмоций это негативный опыт. Но в том числе он чему-то научил.

Был ужасный опыт в Норвегии. У хозяев появились нежелательные щенки от собак разных пород. И они решили избавиться от них, закопав живьём. Я помню крики, писк, ужас, когда откапывал щенят. Мы их спасли. Непонятно, что произошло потом. Скорее всего их убили. Мы сказали, что больше не можем оставаться в этом доме, что это неприемлемо. Это очень подкосило веру в людей.

Было такое, что готовились к одному, а на деле страна оказывалась совсем другой?
Стереотипы чаще всего оправдывались. В Японии мы понимали, что это обособленная культура. Все кланялись. В Уганде мы ждали треша. Так и было. Люди никуда не двигаются, не стремятся. А с точки зрения работы это всегда совершенно не то, что ты ожидаешь, поэтому мы перестали строить какие-то ожидания. Иногда оказывалось круче, чем мы думали. Как в Амазунико или Японии. И плохо в Уганде и Норвегии. Мы обсуждали это с женщиной в Японии, которая несколько раз ездила волонтером от «Воркэвей» и она пришла к такому же выводу: it's never what you expect.

Насколько психологически вам комфортно все время переезжать?
В начале был страх, что мы захотим вернуться. Я вспоминал свой опыт в 18 лет, когда я ездил волонтером во Францию и через 3 недели я очень хотел домой. Мне было одиноко, плохо. У Ани был похожий опыт в Индонезии, когда на четвертую неделю уже просто хотелось чего-то знакомого, чего-то из своей культуры. Но когда вас двое, такие ощущения не появляются. Мы безумно скучаем по родным и друзьям, но мы остаемся с ними на связи. И лучше оставаться больше, чем на месяц. Если ты хочешь глубины, если ты хочешь принести пользу и себе, и людям. Но в целом комфортно и даже нравится, что страны такие разные.

Как вы изменились за это время? Какие выводы сделали?
У Ани есть проблема с отстаиванием своих прав. Если в комнате кто-то закурил, Ане может не нравиться, но она промолчит. Такой она человек была. Так во всем, в том числе на работе. А теперь Аня кричит на людей. Аня перестала подавлять негативные ощущения. Если что-то не нравится — Аня об этом открыто говорит. Без негатива, без агрессии.

Меня беспокоило, что я человек-презентация. Что умею только слайды делать, а в остальном рукожоп. Отчасти поэтому мы выбрали ручной труд. Сейчас я понял, что это не проблема. Две недели и ты въезжаешь в любое дело. Если есть желание и ты стараешься.

Изменилось отношение к вещам. Когда живешь в квартире, у тебя три шкафа, телевизор, душ. Когда путешествуешь полгода — у тебя один рюкзак. При этом спустя какое-то время половина уже не нужна. Ты их оставляешь на всякий случай, вдруг пригодится. И это «вдруг пригодится» ужасно. В палатке в Уганде поймали себя на мысли, что не понимаем зачем людям нужно столько пространства для жизни. Дома, квартиры огромные…

Ещё интересное наблюдение. Мы жили вместе, мы поженились, но когда ты в стрессовой ситуации, постоянно с тобой что-то происходит, ты видишь своего партнера с разных сторон. И ты гораздо лучше узнаешь и себя, и человека, на котором женился. И это очень положительное открытие для меня (с нежностью и улыбкой в голосе). Аня меня выхаживала с Денге, приносила каждый день еду, по ночам откачивала. Я успокаивал Аню после тапиров, щенков и прочей жести.

Возвращение в город кажется привлекательным или нет? Скучаете по комфорту?
Конечно, когда живешь в Уганде, хочется горячей воды и туалета, который смывается. Тебе хочется мяса, а не только картошки с макаронами. Но в целом уровень притязаний сильно снижается. И даже неловко становится, что человеку как существу так много надо. Мы даже сейчас, когда останавливаемся в хостеле, не берем отдельную ванну, нам и с общей нормально. Сдаем вещи в прачечную и теперь странной кажется идея, что у каждого дома должна быть стиралка. Зачем? Можно купить 3 и пользоваться ими. Тебе не нужно все, что у тебя есть. И миксер, и духовка, и загородный дом. В Норвегии, например, дома облеплены батутами, тремя велосипедами, пятью мячами, лыжами… там живут два человека.

Комфорт это прекрасно, но во всем должна быть мера. Сейчас она для нас снизилась.

Какие планы дальше? Вернетесь в офис?
То, что мы делали до этого и то, что делаем сейчас это совершенно полярные вещи.

Понятно, что офис и формат цифровой жизни все равно есть. И если хочешь чего-то добиться, ее не избежать. Какую-то часть своего времени ты будешь проводить в офисе — это тоже не надо ненавидеть. В офисной работе есть свои сложности, вызовы, уроки.

Просто хочется найти баланс между офисом и реальностью.

Расскажите, как и к чему вы готовились?
Ответим как параноики. Мы пытались подготовиться ко всему. Если что-то намокнет, потеряется или сломается. Мы пытались заказать по два комплекта переходников, просчитать количество носков.

У тебя должно быть 3 базовые вещи: связь, деньги и страховка.

Мы везде покупаем сим-карту: если ты не говоришь по-испански, то должен быть гугл-переводчик. Деньги: наличные (в разных валютах) и на картах (в разных платежных системах, так как не везде принимают Мастеркард, Визу). Страховка, потому что где-то тебя даже не госпитализируют без неё. Не так просто оказалось сделать так, чтобы страховка действовала в разных странах в течение всей поездки. На двоих мы заплатили 60 000 рублей на 200 дней.

Ко всему остальному не подготовишься. Может случится Денге, может случиться тапир, в стране может начаться революция.

Что брать с собой?
В Москве было миллион баночек, которые теперь заменяет один крем для всего тела. Даже никакой «парадной» одежды нет, кроме белой футболки. Закупались в Союзспецодежде.

Нужно не так много: пять маек, двое штанов, два вида обуви. Это не сравнится со шкафами дома. И если что – флиску или куртку всегда можно купить в секонд-хенде. В Норвегии они выглядят как Зара, а в Эквадоре можно и новые вещи купить за копейки.

Ане понадобилось пару месяцев, чтобы перестать возить с собой ватные диски. Перестать зависеть от вещей, бояться, что у тебя чего-то не будет. Если чего-то нет — ты находишь чем это заменить.

Что бы вы посоветовали тем, кто не может решиться?
Идея большого путешествия всегда была привлекательна, но в то же время пугала. Главное — ответить на вопрос «зачем». Тема с волонтерством стала ответом.

Когда едешь в место, у которого есть цель и едешь чему-то научиться, то даже не важно, будешь ли ты потом этот навык применять. Ты все сохраняешь в себе, конвертируя в опыт и кругозор. Когда путешествуешь не просто смотря на жизнь в других странах, а пытаясь ее прожить, поездка становится намного более осмысленной и перестает пугать.

Ты понимаешь зачем там находишься. У тебя есть роль, у тебя есть цель.

Второй совет — подготовить деньги. Мы копили год, пока не собрали сумму, достаточную на поездку и после.

Уверенность в своих возможностях плюс понимание, что ты будешь делать в поездке (для нас это волонтерство) — это два момента, которые помогли перебороть страх.


Я хочу и это возможно.